Социологические исследования — это тип внутридисциплинарных исследований.
Источник: Добреньков В.И., Методы социологического исследования
Понятия «социальное исследование» и «социологическое исследование» широко употребляются в научной и практической сфеpax. Однако четкого представления о природе, содержании и сущности этих видов научного исследования до сих пор не сложилось. Часто они используются как синонимы, но иногда противопоставляются друг другу.
Взаимозаменимость двух терминов наглядно ощущалась в первоначальном наименовании Института социологии: в момент своего создания в 1968 г. он назывался Институтом конкретных социальных исследований (ИКСИ). Тогда предполагалось, что сочетание «конкретные социальные» равносильно термину «социологические». Для их уравнивания было несколько причин.
Первая, теоретико-методологическая, заключалась в интерпретации понятия «социальное». Его использовали в двух значениях — широком и узком. В широком смысле социальное равносильно общественному, поскольку в переводе с латинского «социальное» означает именно «общественное». Но в советской традиции, идущей, видимо, от исторического материализма, все общество было принято делить на четыре сферы: экономическую, политическую, социальную и духовную. А поскольку сфера это часть общества, возникал парадокс: в одном случае социальное равно целому (социальное = общественному), в другом — только части (социальное = социальная сфера).
Противоречивыми оказались как предмет социологии, так и ее статус. С одной стороны, социология призвана изучать общество в целом, а не только одну его сферу, обобщая достижения всех специальных дисциплин (таковыми считались психология, юриспруденция, экономика, педагогика, политология, культурология). Но если социология — общая наука, то ее надо называть обществознанием. Но так именовать ее было нельзя: обществознание — это сумма всех специальных наук, перечисленных выше. Иначе говоря, обществознание в советское, а также и в постсоветское время, было собирательным названием для самых разных наук, изучающих общество.
Обществознания как самостоятельной науки никогда не существовало. Не существует его и сейчас. В советское время оно называлось обществоведением, а представителей наук, родственных социологии (будь то юристы или философы) называли обществоведами. По старинке их именуют так и сегодня, хотя в средней школе, которая стремится быть всегда в авангарде, от прежнего термина отказались, заменив его новым — обществознанием. Считается, что изменение названия отражает изменение идеологических ориентиров преподавания, прежде всего отказ от устаревших догм марксизма.
В этом самом марксизме и происходила нешуточная полемика вокруг понимания категории социальное, в зависимости от решения которого по-разному понимался статус социологии — быть ей интегральной или специальной наукой.
Когда в 1838 г. О. Конт придумал слово «социология», — он понимал его как «науку об обществе», причем единственно существующую. Никаких других общественных наук — права, психологии, политологии или экономики — на горизонте научного знания в те годы не появлялось. Соперниками социологии были математика, физика, химия, астрономия, биология — науки древние (кроме биологии) и достаточно авторитетные.
Выбивая социологии место среди других наук, Конт сразу же поставил ее выше всех других — на самую вершину научных знаний, полагая, что там ей будет не только спокойней, но и хлопотней: именно у социологии самый сложный на свете объект изучения — все общество и каждый его элемент в отдельности. Конт, по понятным причинам, не мог ответить на вопрос — частной или общей дисциплиной является социология. Она была, по всей видимости, и той, и другой.
По мере развития научных знаний, возникновения экономики, этнографии, антропологии, психологии, политических наук, развернулась борьба за общий пирог — общество. Кто именно и что будет изучать? Как решился вопрос в конечном счете, мы знанием: достаточно в любом словаре прочитать, что выступает предметом, скажем, психологии или антропологии.
Но, чем больше появляется социальных наук, тем более заброшенной остается категория и область социального: ее вроде бы изучают все понемножку и никто конкретно. Разобраться в ситуации, а заодно навести порядок в научном хозяйстве взялись большевики — пусть даже в отдельно взятой стране. Советские философы, численно преобладавшие в советском обществознании, занимавшие властные посты в академии наук, в вузовских и партийных структурах, заявили, что та часть марксистской философии, которая повернута в сторону общества (другая ее часть, диалектический материализм, был развернут в сторону природы, а потому не давал житья своими советами физикам, химикам, биологам и прочей естественно-научной братии), а именно исторический материализм, будет выполнять роль дирижера, а все прочие социальные науки — роль солистов в оркестре. Именно истмат призван был сочинять партитуру, а затем, в лице своих Дирижеров (директоров исследовательских институтов, бюро, заведующих кафедр, секретарей по науке и идеологии) руководить ее претворением в жизнь.
Одним из таких дирижеров был в свое время директор ИСИ АН СССР М. Н. Руткевич. Он определял, кто останется на командных высотах социологической науки, чем должен заниматься полковник или лейтенант, на решение каких задач нацеливать батальоны, роты, взводы. Если правильно задать ориентир, то в итоге получишь нужный результат. Генеральный штаб, а именно ведущие профессора, член-корреспонденты и академики, отвечающие перед ЦК КПСС за состояние общественных наук в стране, в том числе социологии, продумывали ключевые категории, определяли иерархию и структуру научного знания, главные маршруты, по которым должны двинуться войска исследователей. Над социологическими штабами возвышалось еще множество инстанций и более важных штабов, прежде всего идеологических, которые пресекали любое стремление социологов к суверенитету и самостоятельности.
На генеральской карте социологии, одобренной идеологическим генштабом, значилось, что небольшие сопки должны занимать специальные науки, а главную высоту — марксистская философия. Так, М.Н. Руткевич пишет:
«Экономическая, историческая, юридическая, психологическая и другие частнотеоретические дисциплины, хотя причисляются к категории «социальных» наук, изучают не всю совокупность различных сфер общественной жизни в их целостности, а лишь одну из них, т.е. закономерности функционирования и развития отдельной области жизни... Экономика исследует поведение и взаимодействие людей в сфере хозяйственных отношений. Предметом же марксистской социологии является изучение общих закономерностей функционирования и развития общества... социология имеет своим предметом общие закономерности функционирования и развития общества, чем она собственно и отличается как от частных общественных наук, так и от исторической науки».
Обосновывая выделенный статус социологии, ее отличия от рядового состава социальных наук и приближенность к генералитету, автор ссылается на главный авторитет — сочинения К. Маркса, у которого понятие социальное дается как в общем, так и в частном аспектах. В Предисловии «К критике политической экономии» (1859 г.) он рассматривает социальные процессы в обществе как нечто отличное от экономических, политических и духовных процессов. Если это так, то социология, изучая социальные процессы, возвышается над экономикой или политологией, так как ее социальное не равно их социальному. У них социальное — это особенное, ограниченное рамками своей сферы, а у социологии социальное — это общественное, охватывающее все сферы.
Однако заявить так в те годы, означало навлечь на себя гнев вышестоящих инстанций и лишиться всех должностей. Дело в том, что социальным как общественным ведал исторический материализм, от которого кормились многие тысячи завкафедрами, секретарей, консультантов и пр. Они, а не социологи, управляли идеологическими институтами страны. Социология не пользовалась особым авторитетом в высших кругах страны, чаще всего ее отождествляли с опросной наукой. Так что замахиваться на интегральный статус, звание науки об обществе, было равносильно смерти, поэтому социологические генералы стали искать компромиссные и обходные пути. Один из них — двойственное понимание категории социальное и двойственный статус социологии. Она вроде бы равна другим социальным наукам, но является первой среди равных — с одной стороны она совсем приблизилась к историческому материализму, а с другой стороны — не посягает на его полномочия.
Настаивать на двойственном статусе социологии, на признании ее первой среди равных было и сложно и нужно. Экономика, например, имела не меньше прав быть первой среди равных, чем социология. Во-первых, она изучала производственные отношения и производительные силы, которые, согласно Марксу, составляли базис общества, а социологи всего лишь исследовали общественное мнение. Во-вторых, экономисты занимались реальным делом, распределяли и перераспределяли реальные денежные потоки в громадном народном хозяйстве страны. Не меньшее, если не большее, чем социология, значение имела тогда политология, которую заменял научный коммунизм. Он отвечал за идеологическую целостность страны, следил за идейной лояльностью широких масс населения, определял международную стратегию государства — т.е. в руках представителей этой науки была сосредоточена такая сила, которая и не снилась социологии.
По существу, никакой социальной базы у советской социологии не было. На западе ее опорой служил средний класс, ряды которого постоянно расширялись. В советском обществе демиургом считались два класса — рабочие и крестьяне, которым социология была не нужна. Для этих классов социальное представляло собой классовую борьбу, а не классовый мир, как в западном обществе. Субъектом социологии и носителем категории социальности выступала хлипкая (по масштабам, роли и влиянию) прослойка интеллигенции.
Статус, предмет и место социологии в обществе не могли не быть двойственными. Анализируя «вопросы социальной политики партии и государства, социальные проблемы в развитии общества», социология, по мнению М. Руткевича, обращается к социальному в узком значении. Говоря попросту, когда проходишь перед трибуной, бери под козырек. Перед генералом и полковник — рядовой. В узком смысле социология — наука о социальных явлениях и процессах, а их, помимо процессов экономических, духовных и политических, очень много. При их описании социолог превращается в обычного труженика, постоянно гоняемого по полям, заводам, командировкам. Таким образом социология приравнивается к другим социальным наукам.
Но, с другой стороны, социология, напоминает М. Руткевич, это еще и наука об общих закономерностях функционирования и развития общества. Этим не занимаются ни экономисты, ни политологи, ни психологи. Разве что только философы-марксисты. Социологи могут чувствовать себя приближенными к трону. Теперь они уже стоят на той самой трибуне, проходя мимо которой представители всех других, частных наук, должны отдавать честь. Хитрый статус социологии — быть своей среди чужих и чужой среди своих — позволяет ее представителям и позволял раньше вторгаться в любую область, обязательно находя там социальные аспекты и превращая их в предмет своего изучения. Действительно, социальные стороны есть у воспитательно-педагогических, экономических, идеологических, политических и т.д. явлений и процессов. Социальное есть везде, везде должен существовать и жизненный интерес социологии, ее жизненное пространство. Получается, что она для всех своя.
Вместе с тем, претензии на всеобщность и частность в одном лице таили в себе немалые опасности. Если социальное, как воздух, существует везде, то и заниматься его изучением может каждый. Поэтому юристы, кадровики, психологи, политологи, экономисты, партийные работники успешно проводили исследования, касающиеся мнений, взглядов, поведения и отношений между людьми, совершенно справедливо называя их социальными. Поскольку социологической грамоте они обучены не были (тем более что в стране вообще никакого социологического образования не существовало) исследования они проводили как умели и как хотели.
Хотя академические социологи брезгливо отворачивались от них как от доморощенного ширпотреба или сфальсифицированного товара, изготовленного чуть ли не в подпольных цехах, сами производители имели все права считать свое исследование социологическим. При этом они кивали на самих социологов, которые никогда не имели четких критериев разграничения социального и социологического, десятилетиями спорили об их сущности, постоянно путались в элементарных вещах и даже назвали главный форпост своей науки Институтом конкретных социальных исследований.
К середине 1960-х гг. в стране сложилась ситуация, которая получила освещение в научной литературе того времени. У каждой обществоведческой дисциплины (права, экономики, философии, истории и т.д.) помимо теории существовали два типа эмпирических исследований: первый тип — собственно дисциплинарный (юристы изучают конкретные правовые проблемы, историки — исторические и т.д.); второй тип — социальные проблемы, с которыми сталкивается данная дисциплина (юристы изучают социальные проблемы преступности, историки — социальные проблемы исторической реальности и т.д.). Второй тип и был назван конкретными социальными исследованиями. Итак, у каждой обществоведческой дисциплины на нижнем этаже расположены «свои» конкретные социальные исследования.
Собственные, т.е. внутридисциплинарные исследования считались, конечно же, более престижными. Юрист должен заниматься в первую очередь юридическими вопросами. Это его основное занятие, профессиональный кодекс, показатель уровня квалификации. А вот на досуге можно побаловаться смежными проблемами, которые не требуют глубоких познаний, так как социальные вопросы доступны и понятны всем, с ними сталкиваются все и каждый.
А можно оставить пограничные проблемы профессионально менее подкованным юристам или экономистам — все равно в своей профессии от них толку мало. Поэтому социально-правовая тематика во многом формировалась как маргинальная. Они притягивала самую разношерстную публику: диссидентов, романтиков, бессребреников, искателей легкой карьеры или желающих самоутвердиться, не нашедших себя в основной специальности или через несколько лет разочаровавшихся в ней.
Несмотря на европейскую историю возникновения социологии как царицы наук (О. Конт), в советской истории собственно социологическое исследование формировалось зачастую как резидумное. Социологи при помощи эмпирических методов изучали то, что не исследовали юристы, экономисты или философы, что выпало у них в «осадок». А что не могут изучить юристы или экономисты? Прежде всего социальную структуру, социальные институты и другие темы, которые составляют теоретическое ядро социологии и постигаются через социологическое исследование, будь то теоретическое или эмпирическое.
Отсюда можно сделать следующий методологический вывод: социологическим в чистом виде надо считать только внутридисциплинарное (а не при- или пограничное) исследование, создание, организация и проведение которого управляются средствами социологической теории, которое посвящено социологической теме, позволяет продвинуть вперед социологическое, а не какое-либо соседнее знание.
В этом смысле маркетинговое исследование не является социологическим, даже если оно проводится подготовленным социологом. Кратко различия между двумя типами исследования можно сформулировать так:
- Понятие «социальное исследование» более широкое, чем понятие «социологическое исследование».
- Понятие «социальное исследование» не отражает стоящую за ним конкретную науку, а «социологическое исследование» — отражает. Это социология.
- Социологическое исследование нормировано идеалом научного метода, а социальное — нет.
- Социологическое исследование определено предметом и тематикой социологии, а также методом, социальное исследование — нет.
- У социологического исследования есть специфический метод, а у социального нет.
- Социологическое исследование — внутридисциплинарный метод познания, а социальное — междисциплинарный.
- Социальное исследование охватывает любые социальные проблемы общества, даже те, которые необязательно принадлежат к социологии, а социологическое — узкий круг проблем, заданных предметом социологии.
- Социальное исследование всеядно и неразборчиво, социологическое — избирательно.
- Социальные исследования (опросы) проводят юристы, врачи, экономисты, журналисты, кадровики. Это общественные социологи. Социологическое исследование проводят только профессионалы. Его отличительная черта — спаянность теории и метода. Этого не понимают первые.
- Источник социологического исследования — научная литература и профессиональная подготовка, социального — популярная литература и обыденный опыт (собственный жизненный опыт или опыт данного ведомства).
- Социальное исследование отражает широкий взгляд на общество, социологическое — узкий, специализированный.
Вопрос о том, чем различаются социологическое и социальное исследование, в науке еще окончательно не решен. Ученые спорят по ряду принципиальных и второстепенных моментов. Этот запутанный вопрос можно разрешить, только если ввести четкие критерии. Из всего сказанного выше можно вывести определение. Социологическим называется такое исследование, где одни социальные явления объясняются при помощи других социальных явлений. Точно так же психологическим называется такое исследование, где одни психические явления объясняются при помощи других психических явлений.
Принцип объяснения явлений при помощи «своих» же явлений применяется во всех фундаментальных науках. В экономике одни экономические явления описываются не через юридические или социальные, а через другие экономические явления. В культурологии то же самое: культура объясняется через культуру. Подобную процедуру можно назвать принципом методологической самодостаточности фундаментальной науки.
Напротив, в междисциплинарных областях знания один тип явления объясняется через другой. В антропологии костные останки человека кладутся в один объяснительный ряд с культурными артефактами или семейными структурами. И неудивительно, что некоторые зарубежные специалисты считают антропологию частью социологии. То же касается и ряда других наук. В социальной географии смешиваются в одно целое географические и социальные события, в экономической географии — географические и экономические факторы.
Как только социолог пытается объяснить социальные факты, обращаясь к экономическим, физическим, психологическим и иным причинам, он покидает границы социологии как строгой науки. Нельзя объяснять девиантность (социальный факт) при помощи психического характера или расово-антропологического признака. Это не будет социологическим объяснением. По этой же причине многочисленные теории социального дарвинизма, географического детерминизма, психологические школы в социологии не относятся к разряду социологических теорий — это социальные теории.
Видимо, под социальным исследованием следует понимать такое исследование, в котором социальные факты объясняются через несоциальные. Таким образом, социальное исследование не принадлежит только области социологии. Это междисциплинарное исследование. Сформировавшиеся на стыке социологии и родственной обществоведческой дисциплины, например экономики, социальные исследования принадлежат сразу двух наукам, в данном случае — социологии и экономике. На пересечении психологии и социологии сформировались социально-психологические исследования. Социальная антропология также проводит междисциплинарные по своей сущности исследования.
В одних случаях новое направление исследований никак не называется, в других оно получает самостоятельное название, статус и предмет. Например, социальные исследования, проводимые с привлечением социологии и педагогики, не получили статуса самостоятельной дисциплины. Напротив, социально-экономические исследования, сформировавшиеся на стыке социологии и экономики, превратились сегодня в мощную научную дисциплину — экономическую социологию. О ее статусе, предмете и методах ученые еще ведут дискуссии: экономисты утверждают, что экономическая социология — часть экономики, а социологи полагают, что она — подотрасль социологии. Но несомненно одно: экономическая социология привлекает сотни и тысячи исследователей, преподавателей, студентов, которые изучают социологические аспекты рынка, предпринимательства, маркетинга и т.д.
Сформировавшийся ныне на границах социологии широкий пласт прикладных (отраслевых) направлений занят как раз такими междисциплинарными, или социальными исследованиями. Это экономическая социология, социология права (другое ее наименование — социология преступности) социальная инженерия, заводская социология, социальная экология, социальная психология и т.п. В других академических науках, как и в социологии, образовался такой же пласт прикладных направлений, окружающих эти науки своеобразным поясом. Проводимые в их рамках исследования нельзя считать строго психологическими, юридическими или экономическими — это междисциплинарные исследования. Например, экономическая психология, психотехника, психология медицины и т.п.
В США выделяют следующие виды прикладной работы: клиническая практика, анализ политики, бизнес-консультирование, социальные исследования. Среди них социальные исследования — самый распространенный и успешный вид социологической практики. Кто только ими не занимается. Ряды прикладников США постоянно пополняются министрами и экс-министрами, радикалами и экс-радикалами, консерваторами и экс-консерваторами. Социология прельстила их, видимо, своими возможностями влиять на социальные реформы. К тому же они обладали уникальным опытом и знаниями в этой области.
Прикладное социальное исследование призвано изучать и оценивать последствия происходящих в обществе и природе реальных процессов, например, воздействие наводнений на поведение людей и жилой фонд городов. Его цель — выяснить, какую федеральную помощь следует оказать пострадавшим. В противоположность ему базисное исследование нацелено на обнаружение нормативно-правовой основы для вынесения судом решения, касающегося выплаты компенсаций пострадавшим домовладельцам. Первый тип исследования снабжает информацией местные власти для принятия ими компетентного решения в сфере социальной политики, второе идет дальше текущих вопросов, поскольку выплата компенсаций включает вопрос о перераспределении доходов, который не правомочны решать только местные власти.
Итак, социологические исследования — это тип внутридисциплинарных исследований.
Социальные исследования — это тип междисциплинарных исследований.
Комментарии закрыты